CHAD GRAY отметил два года, как перестал брать в рот крепкий. В недавней беседе он рассказал, как докатился до жизни такой:
«Я не рассказываю об этом, и я на самом деле не рассказывал об этом нигде — это будет первый раз, когда я коснусь этой темы, но но я бросил пить два года и 10 месяцев назад. Возможно, это будет самый откровенный мой рассказ об этом в рамках этого подкаста. Я вскользь упоминал об этом, но полноценно это не обсуждал.
Я вырос в том дерьме, в котором оказался, и моя бабушка, которая была для меня любимой, помогла мне из этого выбраться. Она помогла вытащить меня из этого дерьма. И она была просто опустошена. Я был для нее всем. Я был ее маленьким мальчиком, а она — для меня всем. А меня увезли очень далеко от нее, и мы оба были в полном дерьме. В конце концов меня вытащили из этой передряги, и я стал жить с ней. И она получила самого разбитого, самого несчастного ребенка, какого только можно найти. И вдруг у меня появилась эта гребаная свобода, и я почувствовал вокруг себя любовь, которой не ощущал уже очень, очень давно. И я просто сошел с ума — просто спятил. Я начал, б###ь, пить. Мне было 13-14 лет. Я начал пить, и, наверное, первый раз, когда я надрался, первый раз в жизни, [я] не пил пиво или что-то еще. Скорее всего, я просто влил себе в горло целую старую бутылку гребаной водки. Первый раз, когда я напился, была, наверное, е###ая рвота, е###ая потеря сознания и, б###ь, возможно, я чуть не двинул е###ные кони. Не знаю. Но для меня это было именно так. Это помогало справиться с болью. И из-за всего того безумного дерьма, через которое я прошел и через которое я проходил всю свою жизнь до этого момента, это придало мне уверенности. Спросите любого, самого застенчивого ублюдка на планете, вылейте ему в глотку пару стаканчиков, и он вдруг заговорит. Потому что это жидкое ощущение уверенности. Так что мне понравился этот аспект. И я пристрастился к этой теме. Я пристрастился, потому что большую часть своей жизни и в большинстве ситуаций я всегда был "квадратным колышком среди круглых отверстий", и у меня до сих пор есть такое чувство, что я не вписываюсь в общество. Поэтому я всегда борюсь с этим. Так что это дало мне уверенность в том, что я смогу вписаться. Я был веселым, как дерьмо, и со мной было очень здорово. Мне было очень весело, когда я пил, а потом это продолжало прогрессировать. И потом, на протяжении всей моей жизни, в 14, б###ь, лет, в 20. Я был просто ох###но диким и точка. Я просто сходил с ума. Вы можете спросить любого, даже в этом бизнесе или в любом другом, кто знал меня в конце моих дней пьянства. Я был тем парнем, которого вы не хотели приглашать на свою вечеринку, потому что я мог прийти к вам в дом и, б###ь, разнести все нахрен и спрыгнуть с вашего стола. Я был просто охренительно диким. Я был просто сумасшедшим!
Но в этом была вся моя суть. Все мои 20 лет и прочее дерьмо. А потом я попал в группу, мы начали гастролировать и вести такой ох###ный образ жизни. И я просто втянулся во все это — пил, пил, пил, пил, пил столько, сколько мог выпить, немного наркотиков. Но все это продолжало расти, расти и расти, расти и расти. У меня были разные отношения, которые просто разлетелись на куски. Я абсолютно уверен, что мое пьянство имело к этому какое-то отношение. Может быть, это и не было полноценной причиной, но определенно имело отношение к происходящему. Это точно было что-то, что добавило негатива. А потом я встретил [Шеннон], и когда мы познакомились, мы просто ох###но отрывались каждую ночь, чувак. Мы просто отрывались по полной, как в медовый месяц. Мы просто ох###но веселились, развлекались и все такое. А потом дошло до того, что ей пришлось собирать все осколки того, что разрушило меня. В алкоголизме много эгоцентризма, а я никогда не считал себя эгоцентричным человеком. Я всегда был очень скромным. Я очень скромен. Я думаю, это самая сильная черта, которой может обладать любой гребаный человек, — смирение. Я всегда гордился тем, что ко мне можно найти подход. Я всегда отношусь к своим фанатам с большим уважением, да и вообще к людям отношусь с большим уважением, если только я не нажрусь и не превращусь в гребаного дикаря. Так что я никогда не считал себя корыстным, эгоцентричным человеком, а потом, когда я протрезвел, я начал думать об этом, вспоминать, и я точно знал, что когда я [вставал] прямо с кровати, прямо, б###ь, с кровати, пил пиво или, б###ь, шот, прямо перед тем, как выпить, просто смотрел на нее и думал, осознавая в своей голове, что в какой-то момент я выпью эту рюмку, и не знаю, будет ли это пиво, б###ь, 8, 15, или это будет десятый шот, б###ь, неважно, в какой-то момент я сорвусь с катушек. Я сделаю так, что мне станет не по себе, и я, б###ь, потащу за собой всех вас, ублюдков, — всех, кто со мной тусуется. Я не знаю, насколько можно быть более эгоцентричным, чем такой расклад. Я осознавал это каждый день, но все равно, б###ь, делал это. Это гребаный эгоизм. Любой человек, с которым я вступал в контакт, сжигал за собой гребаный мост. Я сжигал мост за мостом, б###ь. А потом все это случилось с моими близкими друзьями. И они буквально смотрят на меня... из-за моего поведения, моего пьяного психованного поведения, которое все еще — я гарантирую вам — все еще подпитывается жизнью в хаосе с тех самых пор, как я, б###ь, помню себя, я сжег несколько мостов с очень близкими людьми, и они буквально смотрят на меня и говорят: "Знаешь что?! Я с тобой завязал, чувак. Я с тобой завязал. Я не собираюсь сидеть и смотреть, как ты, б###ь, убиваешь себя бухлом. Ты умрешь в одиночестве. Ты будешь один. Ты потеряешь все из-за того, что ты делаешь. Ты потеряешь все!" Чертова жесткая любовь. И в тот момент я подумал: "К черту это. В последний раз". В тот момент я подумал: "Все, хватит. С меня хватит". И я сделал это. И я бросил».
«Я не рассказываю об этом, и я на самом деле не рассказывал об этом нигде — это будет первый раз, когда я коснусь этой темы, но но я бросил пить два года и 10 месяцев назад. Возможно, это будет самый откровенный мой рассказ об этом в рамках этого подкаста. Я вскользь упоминал об этом, но полноценно это не обсуждал.
Я вырос в том дерьме, в котором оказался, и моя бабушка, которая была для меня любимой, помогла мне из этого выбраться. Она помогла вытащить меня из этого дерьма. И она была просто опустошена. Я был для нее всем. Я был ее маленьким мальчиком, а она — для меня всем. А меня увезли очень далеко от нее, и мы оба были в полном дерьме. В конце концов меня вытащили из этой передряги, и я стал жить с ней. И она получила самого разбитого, самого несчастного ребенка, какого только можно найти. И вдруг у меня появилась эта гребаная свобода, и я почувствовал вокруг себя любовь, которой не ощущал уже очень, очень давно. И я просто сошел с ума — просто спятил. Я начал, б###ь, пить. Мне было 13-14 лет. Я начал пить, и, наверное, первый раз, когда я надрался, первый раз в жизни, [я] не пил пиво или что-то еще. Скорее всего, я просто влил себе в горло целую старую бутылку гребаной водки. Первый раз, когда я напился, была, наверное, е###ая рвота, е###ая потеря сознания и, б###ь, возможно, я чуть не двинул е###ные кони. Не знаю. Но для меня это было именно так. Это помогало справиться с болью. И из-за всего того безумного дерьма, через которое я прошел и через которое я проходил всю свою жизнь до этого момента, это придало мне уверенности. Спросите любого, самого застенчивого ублюдка на планете, вылейте ему в глотку пару стаканчиков, и он вдруг заговорит. Потому что это жидкое ощущение уверенности. Так что мне понравился этот аспект. И я пристрастился к этой теме. Я пристрастился, потому что большую часть своей жизни и в большинстве ситуаций я всегда был "квадратным колышком среди круглых отверстий", и у меня до сих пор есть такое чувство, что я не вписываюсь в общество. Поэтому я всегда борюсь с этим. Так что это дало мне уверенность в том, что я смогу вписаться. Я был веселым, как дерьмо, и со мной было очень здорово. Мне было очень весело, когда я пил, а потом это продолжало прогрессировать. И потом, на протяжении всей моей жизни, в 14, б###ь, лет, в 20. Я был просто ох###но диким и точка. Я просто сходил с ума. Вы можете спросить любого, даже в этом бизнесе или в любом другом, кто знал меня в конце моих дней пьянства. Я был тем парнем, которого вы не хотели приглашать на свою вечеринку, потому что я мог прийти к вам в дом и, б###ь, разнести все нахрен и спрыгнуть с вашего стола. Я был просто охренительно диким. Я был просто сумасшедшим!
Но в этом была вся моя суть. Все мои 20 лет и прочее дерьмо. А потом я попал в группу, мы начали гастролировать и вести такой ох###ный образ жизни. И я просто втянулся во все это — пил, пил, пил, пил, пил столько, сколько мог выпить, немного наркотиков. Но все это продолжало расти, расти и расти, расти и расти. У меня были разные отношения, которые просто разлетелись на куски. Я абсолютно уверен, что мое пьянство имело к этому какое-то отношение. Может быть, это и не было полноценной причиной, но определенно имело отношение к происходящему. Это точно было что-то, что добавило негатива. А потом я встретил [Шеннон], и когда мы познакомились, мы просто ох###но отрывались каждую ночь, чувак. Мы просто отрывались по полной, как в медовый месяц. Мы просто ох###но веселились, развлекались и все такое. А потом дошло до того, что ей пришлось собирать все осколки того, что разрушило меня. В алкоголизме много эгоцентризма, а я никогда не считал себя эгоцентричным человеком. Я всегда был очень скромным. Я очень скромен. Я думаю, это самая сильная черта, которой может обладать любой гребаный человек, — смирение. Я всегда гордился тем, что ко мне можно найти подход. Я всегда отношусь к своим фанатам с большим уважением, да и вообще к людям отношусь с большим уважением, если только я не нажрусь и не превращусь в гребаного дикаря. Так что я никогда не считал себя корыстным, эгоцентричным человеком, а потом, когда я протрезвел, я начал думать об этом, вспоминать, и я точно знал, что когда я [вставал] прямо с кровати, прямо, б###ь, с кровати, пил пиво или, б###ь, шот, прямо перед тем, как выпить, просто смотрел на нее и думал, осознавая в своей голове, что в какой-то момент я выпью эту рюмку, и не знаю, будет ли это пиво, б###ь, 8, 15, или это будет десятый шот, б###ь, неважно, в какой-то момент я сорвусь с катушек. Я сделаю так, что мне станет не по себе, и я, б###ь, потащу за собой всех вас, ублюдков, — всех, кто со мной тусуется. Я не знаю, насколько можно быть более эгоцентричным, чем такой расклад. Я осознавал это каждый день, но все равно, б###ь, делал это. Это гребаный эгоизм. Любой человек, с которым я вступал в контакт, сжигал за собой гребаный мост. Я сжигал мост за мостом, б###ь. А потом все это случилось с моими близкими друзьями. И они буквально смотрят на меня... из-за моего поведения, моего пьяного психованного поведения, которое все еще — я гарантирую вам — все еще подпитывается жизнью в хаосе с тех самых пор, как я, б###ь, помню себя, я сжег несколько мостов с очень близкими людьми, и они буквально смотрят на меня и говорят: "Знаешь что?! Я с тобой завязал, чувак. Я с тобой завязал. Я не собираюсь сидеть и смотреть, как ты, б###ь, убиваешь себя бухлом. Ты умрешь в одиночестве. Ты будешь один. Ты потеряешь все из-за того, что ты делаешь. Ты потеряешь все!" Чертова жесткая любовь. И в тот момент я подумал: "К черту это. В последний раз". В тот момент я подумал: "Все, хватит. С меня хватит". И я сделал это. И я бросил».
![=]](/img/news-bord-shr.gif){kind=small}
